Свидание наедине с Дантесом

Наталья Николаевна, передававшая мужу всякие волновавшие его пустые подробности своих отношений к Дантесу, на этот раз не сочла нужным рассказать ему о столь выдающемся и столь компрометирующем событии, как свидание наедине с Дантесом, и Пушкин узнал о свидании, по рассказу А. П. Араповой, на другой же день из анонимного письма. Носило ли свидание в Кавалергардских казармах тот характер, какой стремилась придать ему Н. Н. Пушкина, или иной, гораздо более обидный для ее женской чести, — все равно чаша терпения Пушкина была переполнена, и раздражению уже не могло быть положено никакого предела. Оно стремительно вышло из границ. Пушкин решил — быть поединку. В решительный день 27 января, день дуэли, Пушкин находился с утра в возбужденном, бодром и весёлом настроении. Жуковский в заметках записал следующие подробности этого утра Пушкина: «Встал весело в 8 часов — после чаю много писал — часу до 11-го. С 11 обед. — Ходил по комнате необыкновенно весело, пел песни — потом увидел в окно Данзаса, в дверях встретил радостно. — Вошли в кабинет, запер дверь. — Через несколько минут послал за пистолетами. — По отъезде Данзаса начал одеваться; вымылся весь, всё чистое; велел подать бекешь; вышел на лестницу. — Возвратился. Велел подать в кабинет большую шубу и пошёл пешком до извощика. — Это было в 1 час. Пушкин, в роковой день дуэли зачитавшийся «Историей России в рассказах для детей», - вот подлинная пушкинская маска, приковывающая наше внимание и неустранимая из рассказа о последней дуэли Пушкина. Глубокое впечатление оставляет и содержание, и форма, и внешность последнего письма к Ишимовой. « Тон спокойствия, господствующий в этом письме, порядок всегдашних занятий, не изменившийся до последней минуты, изумительная точность в частном деле, даже почерк этого письма, сохраняющий все признаки внутренней тишины, свидетельствует ясно какова была сила души поэта». Но возвратимся к записи Жуковского. «С 11 часов обед. Ходил по комнате необыкновенно весело, пел песни. — Вошли в кабинет, запер дверь. — Через несколько минут послали за пистолетами». Ровно в час Пушкин вышел из дома и пошёл пешком до извозчика. В условленное время (через пол часа или около того) в условленном месте он встретился с К.К. Данзасом, посадил его в свои сани и повёз его во французское посольство к Аршиаку. Прибыв, к Аршиаку, Пушкин «после обыкновенного приветствия с хозяином сказал громко Данзасу: