Уж очень много так называемых случайностей было в момент трагедии,

Уж очень много так называемых случайностей было в момент трагедии, произошедшей с Марией: воздушное платье, отсутствие людей в усадьбе, беганье по комнатам вместо отчаянной борьбы с огнем за жизнь и, наконец, ее фраза «Sauvez les lettres» («Спасите письма»). Споры вокруг смерти возлюбленной Фета не умолкают до сих пор, но как тогда, так и сейчас число людей, уверенных, что это было самоубийство, значительно превосходит количество тех, кто считает смерть Марии Лазич несчастным случаем. Уже через много лет Фет признался Борисову, что виноват в смерти своей возлюбленной «Я ждал женщины, которая поймет меня, и дождался ее. Она, сгорая, кричала «Аu nom du ciel sauvez les lettres» («Ради всего святого, спасите письма») и умерла со словами «Он не виноват, а я». После этого и говорить не стоит. Смерть, брат, хороший пробный камень. Но судьба не смогла соединить нас. Ожидать же подобной женщины с условиями жизни было бы в мои лета и при моих средствах верх безумия…» После смерти Марии Фет с тоской и безысходностью смотрел в свое будущее «Итак, мой идеальный мир разрушен давно. Что ж прикажете делать. Служить вечным адъютантом — хуже самого худа — ищу хозяйку, с которой буду жить, не понимая друг друга». Нет сомнений, что Фет любил Марию Лазич и ее смерть стала для него страшным ударом, оправиться от которого ему так и не удалось до конца своих дней. Ведь Елена была не только единственной любовью всей его жизни, она страстно верила в его поэтическую звезду и убеждала писать стихи. Уже на склоне лет, в 1878 году, в стихотворении «Alter еgо» («Второе Я») прозвучало запоздалое признание Фета и осознание той роли, которую МарияЛазич сыграла в его жизни «Ты душою младенческой все поняла, Что мне высказать тайная сила дана, И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить, Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить…» После смерти Елены сразу же пошли разговоры об ее самоубийстве: говорили, что она наложила на себя руки, потому что не видела смысла в дальнейшей жизни без Фета. Но доказательств этому, в том числе и предсмертного письма, не было, а если оно и было, то кто-то (возможно, родственники девушки или же сам Фет) заинтересованный постарался, чтобы его содержание не было обнародовано.