Желая оградить сына от судебных разбирательств относительно его

Желая оградить сына от судебных разбирательств относительно его происхождения, родители отправили мальчика в немецкую школу-пансион в городе Верро (Выру, Эстония). В 1837 полгода провел он в московском пансионе М. П. Погодина, готовясь к поступлению в Московский университет и в 1838 стал студентом историко-филологического отделения философского факультета. Во время учёбы вышел его первый сборник — «Лирический пантеон» (1840), а начиная с 1842 его стихи стали регулярно печататься на страницах журналов. В 1845 Фет стал унтер-офицером провинциального полка, так как офицерский чин давал право на получение потомственного дворянства. В 1859 поэт получил долгожданный чин майора, однако мечте вернуть дворянство не суждено было тогда исполниться — с 1856 этот титул присуждался только полковникам. Фет вышел в отставку и после продолжительной поездки за границу обосновался в Москве. В 1857 женился на немолодой и некрасивой М. П. Боткиной, получив за ней солидное приданое, позволившее приобрести поместье в Мценском уезде. «Он сделался теперь агрономом — хозяином до отчаянности, отпустил бороду до чресл… о литературе слышать не хочет и журналы ругает с энтузиазмом», — так комментировал произошедшие с Фетом перемены И. С. Тургенев. И действительно, в течение долгого времени из-под пера талантливого поэта выходили только обличительные статьи о пореформенном состоянии сельского хозяйства. «Людям не нужна моя литература, а мне не нужны дураки», — написал Фет в письме к Н. Н. Страхову, намекая на отсутствие интереса и непонимание со стороны современников, увлеченных гражданской поэзией и идеями народничества. Современники отвечали тем же: «Все они (стихи Фета) такого содержания, что их могла бы написать лошадь, если бы выучилась писать стихи», — так звучит хрестоматийная оценка Н. Г. Чернышевского. Лишь в 1873 Фет по разрешению царя стал дворянином Шеншиным. К этому времени он уже был широко известен как поэт Фет. К концу жизни физическое состояние Фета стало невыносимым: резко ухудшилось зрение, обострившаяся астма сопровождалась приступами удушья и мучительнейшими болями. 21 ноября 1892 Фет продиктовал своей секретарше: «Не понимаю сознательного преумножения неизбежных страданий, добровольно иду к неизбежному». Попытка самоубийства не удалась: поэт скончался раньше от апоплексического удара.